О рыцарь, что тебя томит?
О чем твои печали?
Завял на озере камыш,
И птицы замолчали.
Джон Китс, 1819.
Мужчина (небольшой предприниматель) ехал за рулём своего грузовика. У него их было несколько и иногда на одном из них он ездил сам. Было поздно, темно и безлюдно. Тут неожиданно легковая иномарка выскочила откуда-то. ДТП.
В иномарке девочка двадцати лет, вся хрупкая и буквально плачет из-за аварии. Осмотрели машины. Вызвали ГАИ. У иномарки повреждения серьёзные, а у предпринимателя на грузовике, понятно, даже краска не облупилась.
Пока ехали инспекторы, девочка тому мужчине объяснила, что ревела от отчаяния, безнадёжности. И так у неё всё плохо и с каждым днём было всё хуже, а тут ещё и машину разбила. Денег таких больших на ремонт ей в жизни не скопить.
Предпринимателю жалко её стало и он стал придумывать, как ей помочь. И девочка понемногу успокаивалась и тоже думала. Решили вместе, что ему надо признать свою вину в ДТП. Страховая починит машину девочки и у неё всё наладится. Правда страховки могла не хватить на весь ремонт иномарки.
Но у девочки, оказалось, были всё же небольшие какие-то деньги накоплены на отпуск. Сказала, что в этом случае, она их добавит на ремонт.
Оформили ДТП. Спасённая была вся в чувствах – надо же, какие встречаются благородные рыцари в наше-то время казалось бы.
Дальше рыцарь на какое-то время забыл про эту историю. И вдруг получает повестку в суд. А в суде он узнаёт, что ремонт той легковой иномарки стоил сильно-сильно больше, чем выплатила страховая и теперь та девочка взыскивает с него разницу между стоимостью ремонта и страховой выплатой.
Плюс расходы на экспертизу. Плюс представительские. Всего под триста тысяч.
Он даже не сразу поверил в реальность этой ситуации. Начался судебный процесс и рыцарь видит, что это действительно та же девочка, только она будто оборотень. От образа несчастной жертвы и следа нет. Взглядом его сжигает и чуть не шипит, когда разговаривает.
Предложила ему бегом заплатить всё, что она требует, а в противном случае пригрозила жрать его всю жизнь, взыскивая проценты и увеличивая долг год за годом.
Грозились высохшие рты,
Бессильные ладони…
И я очнулся поутру,
На диком склоне.
Он так и не понял, была ли это спланированная театральная авто-подстава или план созрел по ходу. И, хоть и встрял он основательно, но платить не согласился принципиально. Решил костьми лечь, но ни копейки не отдать.
Присудил ему суд выплатить эту сумму, почти не уменьшив. Приставы, исполнительное производство, аресты, запреты.
Девочка слово своё сдержала ещё как. Взыскивала долг жёстко. Всю душу из приставов и из него вынула. Кроме счетов и машин, арестовали его доли в предприятиях. А она пошла тем временем с новыми исками – выделять через суд его долю в совместно нажитом имуществе и обращать взыскание на деньги на счетах юр.лиц.
Преследовала так, будто он её кровный враг и гонялась за его имуществом как техасский рейнджер.
Мы его защищали в ходе исполнительного производства. Обжаловали каждую запятую на каждом постановлении приставов. Не дали выделить долю в общем имуществе.
Забрать другое имущество у неё не получилось тоже, хоть это и не вполне наша заслуга. Скорее, так удачно сложилось.
Всё же отбились мы от неё. Заняло это два года или три.
И вот скитаюсь я один,
Без сил, в немой печали.
Завял на озере камыш,
И птицы замолчали.
Время для юристов. Не время для рыцарей.
